— Значит, сектанты доверяли Владимиру, если за иконами отправляли, — задумалась Зина.

Катерина ушла искать фотографию.

А Зина стала думать. Значит, так: похоже, Алена завела роман с офицером НКВД из Котовска. С офицером, который следил за сектантами. После этого она изменилась. Возможно, офицер ей что-то рассказал, и Алена нашла нечто в подземном монастыре. Ну хорошо, положим. Но при этом она не отдала это «нечто» чекисту, а посвятила во все мужа. А тот решил, что они смогут разбогатеть, нужно только сбежать из села. И побег удался! Тогда вопрос: что же именно нашла Алена?

Зина думала не долго, у нее был только один ответ: это часть архива иннокентьевцев. Документы секты, в которых есть какие-то секреты. Насколько важны они? Где находятся сейчас? Если супруги стали работать на хлебном заводе, получается, что Владимир не разбогател. Что же произошло?

В голове у Зины настойчиво билось еще одно воспоминание. Это было воспоминание о том, что икону «Всевидящее око», которая висела в ее квартире, ее бабушка привезла как раз из Киева! Именно из Киева, из Киево-Печерской лавры. В те годы ее бабушка занималась тем, что помогала формировать народную библиотеку. Она очень любила книги и решила создать библиотеку из коллекции книг своей подруги, княгини Вяземской, которая сбежала в Париж, оставив книги бабушке. А бабушка сотрудничала с кем-то из красных комиссаров, поэтому и стала заниматься библиотекой, отдав все книги Вяземской и часть их личной домашней коллекции…

Власти командировали бабушку в Киев, чтобы та забрала какие-то ценные экземпляры из Киево-Печерской лавры. Монахи отдавали книги добровольно, делились с библиотекой. Так бабушка несколько раз ездила в Киев. И вот из одной поездки она и привезла икону, которую ей подарили в Киево-Печерской лавре. По словам бабушки, это была скорее не икона, а картина. Все в семье и воспринимали ее как картину. Сколько лет она висела у них на стене! Бабушка что-то говорила о том, что это не религиозное произведение искусства, что церковь не воспринимает ее. Неужели она и сектант Владимир получили эту икону из одной и той же мастерской? В голове Зины вопросы множились с неимоверной скоростью, но ответа на них не было.

Вернулась Катерина. В ее руках была старая, выцветшая от времени фотография. Взглянув на нее, Зина так и застыла на месте, не поверив своим глазам. На фото были мужчина, женщина и мальчик лет восьми. Женщина… Это была та самая мертвая женщина из ее квартиры… А мальчик — тот самый странный маленький пациент, к которому ее привел Андрей Угаров… Зина схватилась за голову, увидев знакомые до боли лица! Алена мертва. А ее сын?

Она вспомнила подслушанный разговор между врачом-патологоанатомом и двумя НКВДистами о том, что у женщины этой был муж, и он тоже убит. И этого врача убили — очевидно, за то, что он узнал про смерть Алены и делал ее вскрытие. Что за страшную тайну нашла Алена в подземелье, если ценой этого стала жизнь многих людей, да и жизнь ее самой?

— Как их фамилия, этих людей? — спросила Зина дрогнувшим голосом.

— Сунько. Вот там же написано, — Катерина вскинула на нее удивленные глаза. — Они знакомые твои, да?

— Нет, — Зина мужественно выдержала ее взгляд. — Нет, этих людей я вижу впервые в жизни…

Она медленно шла по улице, думая о тяжелом разговоре с Дмитрием. Он уже начал подозревать, что она что-то скрывает от него. И это было правдой. Ей почему-то не хотелось посвящать его во все подробности того, что она узнала. А почему — она и сама не могла объяснить, но ее преследовало какое-то странное чувство. Может, Дмитрий стал ей слишком дорог, и она не хотела подвергать его опасности?

Сзади послышался какой-то шум. Это было странно, ведь улица была пустынна. Зина замедлила шаг и решила обернуться. Но не успела. Внезапно чьи-то руки схватили ее сзади, а к лицу прижали что-то большое, плотное, сладко пахнущее. Она попыталась закричать, вырваться — но вместо этого вдруг стала погружаться в страшную темноту. В голове вспыхнули и заплясали яркие искры. А потом, резко оборвавшись, погасли, причиняя мучительную, почти физическую боль. Зина рухнула в сплошную давящую темноту — темноту, в которой больше ничего не было…

Запах стал первым, что она почувствовала в состоянии этого полусна. Запах, который вызывал жуткую тошноту. Потом пришел холод. Все тело ее затекло от неудобной позы. Она попыталась пошевелиться и сразу почувствовала резкую боль. Эта боль и привела ее в чувство. Подчиняясь ей, Зина открыла глаза. К удивлению, в месте, где она находилась, был мягкий, рассеянный свет, она все могла отчетливо видеть.

Зина лежала на боку на земле. Руки ее были связаны за спиной — судя по всему, веревкой. И по стенам, по рассеянному свету, по запахам она сразу поняла, что находится в одной из келий подземного «Райского сада».

Совершая над собой невероятные усилия, она попыталась сесть. Удалось ей это не сразу — несколько раз она падала, веревки врезались в запястья, кисти отекли, шевелить руками было невероятно больно.

Наконец Зине удалось сесть, и она сразу увидела дверь. Плотную, дубовую, массивную деревянную дверь, вбитую, похоже, со всей мощи в земляные стены. Никакой мебели в этой келье не было. Очевидно, это место служило подземной тюрьмой. Во всяком случае это было первым, что пришло Зине в голову.

Ее немного тошнило, голова была тяжелой. Как врач, она поняла, что ее усыпили хлороформом. Зина помнила, как ее схватили сзади, когда она шла по селу, и затем притащили сюда, в «Рай». Но зачем? В памяти всплыл жуткий рассказ Катерины о том, что некоторых сектантов закапывали здесь заживо. Может, и ее решили закопать? Почему? Сектанты решили, что она слишком много знает, да еще и была в подземном «раю», и решили оставить ее в «Райском саду» навсегда?..

Странный звук заставил Зину вздрогнуть. Дверь открылась. На пороге появилась молодая женщина. Одета она была, как и все в этом селе — длинное платье из темно-синего ситца почти до пят, на голове — белый платок. Но Зину поразило лицо. Оно было страшным — безжизненное, без кровинки, без эмоций, белое, словно гипсовая посмертная маска… Страшное лицо человека, который навсегда ушел от жизни и находится очень далеко.

— Что здесь происходит? — громко крикнула Зина.

В руках у женщины был сверток. Остановившись на пороге, она развернула темную тряпицу, достала плошку с фитилем и подожгла его спичками.

— Выпустите меня! Я хочу поговорить с вашим главным! Выпустите… — Голос Зины потерял уверенность и силу, ей стало страшно. Женщина вела себя так, словно в келье никого нет, ее, Зины, нет! С треском загорелся фитиль. Женщина так же безмолвно вышла и захлопнула за собой дверь. Зина вдруг почувствовала горький дым, который начал быстро заполнять комнату.

Она похолодела. Ужас, дикий, первобытный ужас сковал все ее тело с головы до ног. Только теперь она поняла, что окон в этом помещении не существует. В горле появилась боль. Тошнота усилилась. Прозрение пришло вспышкой: здесь ее убьют! Сектанты просто решили похоронить ее в этом монастыре! Видимо, она узнала все-таки слишком много.